Если женщина у эскалатора наблюдает за людьми, то задача дежурного по браку – «выловить» погнутую карамельку. У правой ноги стоит ведро, куда он сбрасывает брак – помятые, покореженные, поломанные конфеты.
- Как у вас голова от этих «бегущих» конфет не кружится? – пристаю к человеку в одной перчатке.
Он суров и молчалив, но вдруг на вопрос с ним случается решительная метаморфоза, и Перчатка улыбается:
- Не сплю. Привык.
- Может попросите начальство купить вам плеер с наушниками? – не унимаюсь я.
- Зачем? – заинтересовано спрашивает Перчатка.
- Музыку слушать, стихи Пушкина, или там, английский учить.
- Тут бы русский выучить, - смеется он.
Казаков знакомит меня с начальником цеха Анжелой Карцевой – симпатичной
молодой женщиной, которая работает тут около десяти лет – прямо с университета. Видно, что Казаков ей доверяет, а она – ему. Начальника почитает, сотрудников строит, работу любит. Обстановка в ее кабинете говорит о том же.
На мониторе заставка – пчела кусает за нос ежа, такая же бешенная пчелка, как на этикетках конфет, которые производят в цехе Карцевой. Над монитором висят фотографии с коллегами на каком-то корпоративе. Кнопкой над столом прилепили открытку, где изображена румянощекая девочка, на голове которой коробка от Киевского торта - авторства украинской художницы Евгении Гапчинской.
- Киевский торт тут все любят. Я сам, когда в Киеве бываю, конфеты и торт домой везу, - говорит Казаков и оставляет нас с Карцевой наедине на некоторое время.